Матвей Курилкин - Будни имперской стражи[СИ]

Ознакомительная версия.

Мне было очень, очень стыдно. Ведь мог же, по крайней мере, попытаться разработать какое-нибудь противодействие этому странному заклинанию, или заранее выпить укрепляющее зелье! Нужели трудно было догадаться, что придется сражаться с магами? Расслабился вдали от родного дольмена, привык, что никто не использует подлых приемов, и даже первый неприятный опыт меня ничему не научил. Вторая мысль была еще более неприятна — возле своего праха, недоуменно оглядываясь, стоял призрак старика. Кроме нас в комнате находились несколько эльфов. И это были явно не те молодые восторженные полудурки, что встречались мне до сих пор. Передо мной, уютно устроившись на стульях, сидели очень умные, очень циничные и очень немолодые высокородные. Думаю, я не испугался бы так сильно, если бы заметил в их глазах какие-то эмоции. Но эмоций не было — эти господа явно не испытывали ко мне враждебности.

— Итак, мы дождались последнего участника нашего маленького представления. Как видите, сержант Сарх уже в сознании. Должен заметить, господа стражники, вы нам здорово подыграли, явившись сюда. Благодаря вашему участию предстоящее действо обретет полноту и завершенность. Мы можем приступать, но вначале я бы хотел побеседовать с вами, уважаемый старик.

— А я не очень понимаю, о чем мне с вами говорить, — старик недоуменно пожал плечами, — вы явно понимаете, что делаете, и, значит, понимаете, что я ваши действия считаю предательством интересов не только нашей расы, но и империей в целом. Я вижу, что вы позаботились, чтобы я не смог покинуть эту комнату, и вижу так же, что все подготовлено для того, чтобы меня изгнать. Что ж, приступайте. Мне только не совсем понятно, что вы собираетесь делать с этими достойными существами? — он широким жестом обвел меня и моих товарищей. — Должен заметить, что я горжусь моим потомком, и мне даже жаль, что сержанта можно считать таковым только формально. Закрадываются грустные мысли, что прекрасные женщины высокородных эльфов сами больше не в состоянии рожать достойных потомков.

— Что ж, вы выразились предельно ясно. Мы хотели предложить вам сотрудничество, в обмен на то, что мы оставим вас существовать. Вы могли бы очень помочь нашему делу. Но, предвидя ваш отказ, скажу, что он меня нисколько не разочарует. Весь, так презираемый вами народ поднимется против святотатцев, когда узнает, что этот достойный сержант Сарх, вместе со своими подельниками провел ритуал изгнания по приказу своего начальства. Уже и так всем известно, что император и его присные незаслуженно лишают их привилегий и прав, полученных по праву рождения, теперь же всем станет ясно, что ради своей выгоды дискредитировавшее себя правительство готово на любые преступлении. В заключение, хочу сказать, что это не мы предатели, а вы, старик. Мы же просто пытаемся исправить последствия давнего предательства. Приступим, господа.

Слушая этот поучительный монолог, я упорно пытался освободиться. Дело было бы совсем безнадежно, если бы я не чувствовал, что верный крысодлак помогает мне изо всех сил. Оставаясь вне видимости говоривших, он старательно подгрызал веревки. Они, по-видимому, были пропитаны каким-то укрепляющим составом, так что дело продвигалось не слишком быстро — зубы время от времени соскальзывали, и больно впивались мне в запястья, но я терпеливо сносил боль, даже понимая, что освободившись, помешать обряду, скорее всего не смогу.

Я не маг, и никогда не имел способностей к магии, так что, почувствовав неприятное, тянущее чувство во всем теле не сразу понял, что через меня проходят потоки силы. А когда понял — утроил свои усилия. Боль во всем теле постепенно нарастала, а призрак старика становился все бледнее и прозрачнее. К тому моменту, как веревки упали, я уже с трудом оставался в сознании, но все-таки нашел в себе силы вскочить и броситься на ближайшего противника. К сожалению, это было уже бесполезно — остановить исчезновения старика я не смог, и вообще ничего не смог — вновь потерял сознание.

На этот раз приходил в себя я в гораздо более комфортных условиях. Конечности были свободны, да и лежал я не на жестком полу, а на мягкой кровати. Где-то вдалеке слышались спокойные голоса, и вообще, ощущения были самые мирные и приятные. Я ими не обманулся — догадывался, что как только очнусь окончательно, меня ждет допрос, возможно с применением пыток, затем суд надо мной и над моими товарищами, с предсказуемым смертным приговором. Даже если следователи поверят, что действительно мы виноваты, эльфы инородцам не поверят ни за что. Что бы хоть как-то спасти положение, нас признают виновными в любом случае. Я бы и сам так поступил. Беда только в том, что это все равно не поможет.

Тем удивительнее было видеть довольные рожи шефа и Ханыги, когда я открыл глаза.

— Очнулся, герой? — весело спросил начальник, как только увидел, что я пошевелился.

— Очнулся. А чего вы такие радостные, шеф? — мне было искренне непонятно, почему в такой ситуации они еще и улыбаются.

— А ты, наверное, думаешь, что старика развоплотили, а нас виноватыми сделали?

Отвечать вопросом на вопрос я, в отличие от шефа, не стал. Молча пожал плечами.

— А ты расслабься, сержант. Живехонек твой старик. То есть мертвехонек на самом деле, но ты понял. Тебя дурили просто. Ну и нас до кучи. Я уж не в курсе деталей, но от той кучки праха старик больше не зависит. А нам его отдали, что бы заговорщиков на живца поймать. Так что нас теперь еще и наградят, попомни мое слово.

Подробности я узнал еще до того, как целители отпустили меня восвояси. Один раз меня навестила Мать Сенней в компании с призраком — я был неизменно вежлив и почтителен, и в награду мне объяснили, что за те два дня, что я не видел Мать Сенней и Старика, они успели побывать у императора на аудиенции. Некроманты, гораздо более квалифицированные, чем наш Свенсон, как-то разорвали связь призрака с его останками, так что теперь его хранит мать Сенней. Весь их план заключался в том, что об этом факте пока никому неизвестно. Им нужно было спровоцировать заговорщиков, что бы избавиться от них одним ударом. Что с успехом было проделано, путем использования ничего не подозревавшего сержанта имперской стражи, и, в меньшей степени, его непосредственного начальника вместе с товарищем. Не знаю, возможно, какой-нибудь истинный сын своей семьи и юный патриот эльфийского народа гордился бы тем, что он, сам того не зная, послужил высоким целям, но я никакой гордости не чувствовал. И потому в тот же день, когда мне разрешили вернуться к службе, подал прошение о внеочередном отпуске, в графе "причина" указав желание поправить пошатнувшееся здоровье. Вид у меня, похоже, действительно был не вполне здоровый, потому что прошение госпожа Гриахайя ни слова не говоря подписала.

Ознакомительная версия.